В течение всего семинара поста и молитвы рекомендуется соблюдать тишину. Основания для этого простые: при современных возможностях коммуникации каждый человек ежедневно получает из газет, радио, телевидения и прочих медиа большое количество информации со всего мира. При этом сам он перед этими средствами коммуникации остается безгласным зрителем, читателем и слушателем, который получает новости обо всем происходящем, однако так же легко их забывает и каждый день ищет новые, чтобы затем обсудить их с окружающими, которые слышали, читали и смотрели то же самое. В результате человек очень мало создает сам, а больше повторяет и пересказывает. Как следствие, обедняются язык и способность выражения себя в целом.

С другой стороны, можно часто слышать, что люди поверхностны, не стоят доверия и не держат слова. О дипломатах, к примеру, нередко пишут, что они говорят не то, что думают и делают не то, что говорят. Это по сути обесценивает дар слова и речи.

Также известно, что на вечеринках, где собирается молодежь и участники застолий вообще, включают оглушительную музыку. В некоторых ресторанах и дискотеках под громкую музыку сидят и пьют или танцуют всю ночь. Это признак внутренней пустоты, которая требует заполнения. И чем глубже эта пустота, тем больше потребность в шуме и суете. Из такой пустоты рождаются агрессия и агрессивное слово. Отсюда напрашивается вывод, что человек неспособен к молчанию и тишине. А там, где нет тишины и молчания, не может ни возникнуть, ни родиться подлинное слово. Поэтому все меньше слов добрых и благородных, а больше пустых и агрессивных, оскорбительных и неуместных.

Я – это мое слово, а мое слово есть я. Чем более человек спокоен, чем более он в себе, тем проще, прекраснее его слово, несущее мир…

Участники семинаров поста и молитвы нередко признавались мне, что сохранять молчание им даже труднее, чем жить на хлебе и воде. Но именно поэтому призыв к молчанию и тишине становится еще важнее. Речь, конечно, не о запрете говорить вообще и не об отрицании речи как таковой, но о том, чтобы, напротив, сделать людей способными говорить.

В тишину и молчание вступают с двумя вопросами: где берет начало мое слово и как оно рождается? Если слово возникает в состоянии гнева, злости, ненависти, ревности, зависти, горя, подавленности, зависимости, эгоизма, гордыни или ином негативном расположении, то становится словом, которое задевает, унижает, вносит разлад, тревогу и оставляет обиду в сердцах других. Как только человек успокоится, он говорит: «Я так не думал, прости…» и т.п. Слово, которое возникает и рождается в таком состоянии, не выражает суть человека. За него приходится извиняться. Когда же слово рождается в состоянии мира, любви, доверия, надежды, радости, дружбы, доброты, оно становится словом, которое привносит в отношения между людьми то, из чего оно возникло, словом, которое созидает. За такие слова человеку не нужно извиняться, они остаются и пребывают.

Нельзя забывать, что сказано в начале Евангелия от Иоанна: Бог есть Слово, и Слово есть Бог, и так было от начала (Ин 1, 1 и далее). Сам Иисус говорит, что Он – Отчее Слово. То, что говорит Отец, это – Его Слово, и в основании того, что говорит Он [Иисус], — Отец. Поэтому он [Иисус] может сказать, что Он и Отец суть одно. Ему не приходится свое слово никогда брать назад, оно пребывает вовеки. Оно вечно.

В тишину и молчание вступают с двумя вопросами: где берет начало мое слово и как оно рождается?

Иисус говорил, что наше слово должно быть «да – да» и «нет – нет» (Мф 5, 37). Конечно, речь не о том, чтобы запретить разговоры или свести всю речь к двум словам, но о том, чтобы всегда понимать, что произносишь, и держаться сказанного.

На том же основании можно сказать, что сам человек есть слово, а слово есть человек. Однако человек является словом настолько – и слово представляет собой его в такой мере, в какой это слово возникает в мире и любви, в дружбе и доверии. Именно поэтому так важно время от времени оставаться в тишине и молчании, чтобы переосмыслить свое отношение к своему слову, потому что я – это мое слово, а мое слово есть я. Чем более человек спокоен, чем более он в себе, тем проще, прекраснее его слово, несущее мир, ведь оно – не только отражение человека, но сам человек. Однако когда человек находится в дисгармонии, несвободен, таким же становится и его слово. Полезно вспомнить, что многие церковные обряды, такие, как принесение обетов, рукоположение и пр., совершаются немногословными формулами или вовсе одним возложением рук.

Необходимо вернуть слову его силу, которую оно обретает не в суете или противостоянии, а в том, на каком уровне души оно возникает.

Сегодня нередко можно слышать, что авторитет родителей и воспитателей находится в опасности, а это ставит под угрозу и сам процесс воспитания. Нередко бывает, что родители или воспитатели говорят раздраженно, требуют что-то от своих детей или учеников, запрещают им, а позднее — не без основания — видят, что это было неоправданно, и меняют свое мнение или требования или же смягчают, а то и вовсе отменяют запрет. Тем самым они серьезно подрывают собственный авторитет и травмируют психику своих детей или воспитанников, которые в этом случае не открывают в процессе воспитания подлинные ценности или смысл запретов, а связывают все с настроением своего старшего. Для них это означает, что понятия «хорошо» или «плохо» целиком зависят от старшего. В результате утрачивается адекватное понимание ценностей и образуется духовная пустота.

Неслучайно столько людей сегодня утратили адекватное отношение к себе, к ближнему, к природе и к Богу. Чем больше слово теряет свое значение, тем больше это колеблет все ценности.

Лишь когда наступает эта внутренняя тишина, можно сказать, что в какой-то мере очищение произошло и можно строить новые отношения с самим собой, другими и Богом.

В свете сказанного можно понять, что говорит о языке и слове св. апостол Иаков:

«Братия мои! не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению, ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело. Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их. Вот, и корабли, как ни велики они и как ни сильными ветрами носятся, небольшим рулем направляются, куда хочет кормчий; так и язык — небольшой член, но много делает. Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает! И язык — огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны. Ибо всякое естество зверей и птиц, пресмыкающихся и морских животных укрощается и укрощено естеством человеческим, а язык укротить никто из людей не может: это — неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда. Им благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию. Из тех же уст исходит благословение и проклятие: не должно, братия мои, сему так быть. Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода? Не может, братия мои, смоковница приносить маслины или виноградная лоза смоквы. Также и один источник не может изливать соленую и сладкую воду» (Послание Иакова 3:1-12).

Таким образом, первое, что требуется, — это решение умолкнуть, не говорить ничего, кроме самого необходимого. Это одно из условий для того, чтобы человек мог войти вглубь себя, и с помощью поста и молитвы возникли условия для внутренних процессов. Хотя, как подтверждает опыт молитвенных групп, молчать нелегко, однако еще тяжелее вступить в тишину внутреннюю, то есть успокоить воображение, память, чувства для того, чтобы могло возникнуть новое пространство для встречи с Господом. Лишь когда наступает эта внутренняя тишина, можно сказать, что в какой-то мере очищение произошло и можно строить новые отношения с самим собой, другими и Богом.