Евангелие: Ин 12, 1 -11

В эти святые дни перед нами предстает молчаливый и величественный образ слуги Божьего, чтобы ввести нас в тайну Воскресения: его избрание, миссия и страдания являются пророчеством о судьбе Христа. Сам Бог представляет Своего слугу. Он выбрал его для великой миссии огромной важности, поэтому Он ведет и поддерживает его. Посвященный пророческим духом, слуга распространит на все народы право, то есть практическое познание Божьих судов. Миссия слуги Господа описывается образом «посланника великого Царя». По вавилонскому обычаю он должен был провозглашать на площадях городов декреты о вынесении смертных приговоров. Если в конце его круга ни один из свидетелей не встал в защиту осужденного, он ломал  тростник и гасил лампу, которую нес с собой, чтобы показать, что приговор теперь стал бесповоротным.

Теперь Слуга единственного истинного Царя — Бога, не надломит тростник. Носитель Его учения приходит не осуждать, но спасать. Силой Своей кротости и стойкостью в истине, Он будет верно выполнять свою задачу: самые отдаленные края, далекие от Бога, ожидают учения, которое Он приносит. Во Христе этот образ становится реальностью. Христос одновременно и страдающий Слуга и истинный Спаситель человечества из темницы греха, избранный и посланный для того, чтобы принести спасение. Он – свет, пришедший на землю, чтобы осветить все народы. Он является посредником Нового и вечного Завета, подтвержденного Его отданным Телом и пролитой Кровью.

Вечеря в Вифании является предшествием Последней Вечери. В менталитете того времени трапеза, особенно та, которую разделяют вместе, приобретает характер священного, потому что она выражает общность жизни и благодарность за саму жизнь. Эта форма в этот вечер углубляется еще больше из-за присутствия Лазаря, которого Иисус воскресил из мертвых, и о котором говорится, что «он был одним из возлежавших с Ним»: что сильно символизирует приближение жизни и смерти… Тем не менее, на первый план, своим безмолвным актом любви, без расчета и без меры, выходит характер Марии.  Миро, которым она помазала ноги Иисуса, поистине драгоценна: триста динариев равны зарплате десятимесячного труда работника. И весь дом, — замечает евангелист, вспоминая Песнь Песней, — «наполнился благоуханием от мира». Именно эта деталь раскрывает нам в Марии образ Церкви-Невесты, любезно объединенной с жертвой Христа-Жениха. Полному преданию себя, не знающему границ своего дара, противопоставляется печальная ограниченность Иуды Искариота.

Ничего не приукрашивая, Иоанн показывает нам двух спутников, следовавших за Господом, — Марию и Иуду: любовь расширяла сердце первой, узость необратимо закрыла сердце второго.

Мы также приглашены на ужин в Вифанию, чтобы быть с Иисусом в теплой атмосфере любви и дружбы, полной предзнаменований и вопросов. Мы останавливаемся в этом гостеприимном доме, чтобы открыть путь следования за Иисусом: путь спасения, от смерти к жизни, как это случилось с Лазарем, или вдумчивая забота Марфы, которая становится ежедневным служением Учителю.  Путь привержанной любви, которая расширяет сердце изо дня в день или путь ограничений, сопротивления и расчетов, которые в конечном итоге душит нас: Мария и Иуда, оба ученики Иисуса, предстают перед нами в качестве противоположных примеров.

Поэтому быть с Иисусом, слушать Его Слово, разделять с Ним свою жизнь — это не всегда то, что определяет нашу цель, и то, как мы можем достичь её. Решающим является — признать и принять любовь, которую Он дарует, Любовь, которая — Он Сам. Иуда не принял этой любви, и поэтому осуждает расточительство Марии и оправдывает свою расчетливость заботой о бедных. Мария же заполнила этой любовью всю свою жизнь, поставив ее в центр всего, без расчетов, без размышлений; точной и деликатной интуицией она поняла суть: Иисус — бедный, Который отдаёт всё.

Поэтому она не может больше ждать и желает своим символическим поступком подражать своему Учителю: она помазывает те ноги, которые открыли ей путь к полноте, наполненной любовью — во времени, и как она верует, и в вечности – нардовым миром, который долго хранила. Это образ жизни, полностью изливающейся в любви. И весь дом «наполнился благоуханием от мира».

Господь Иисус, Сын Божий, Который пришел в мир, чтобы стать самым близким человеком в нашем доме, приди сегодня вечером и каждым вечером на дружеский ужин с нами. Соделай каждого из нас своей ароматной Вифанией, где Твои сокровенные тайны будут находить тихий путь в наши сердца, чтобы мы могли прожить с Тобой самый возвышенный час любви, и в искреннем поклонении рассказать Тебе то, что нам дорого — потому что Ты сделал это для нас — проживать Твою жизнь и умирать Твоей смертью.

Мария одарила Иисуса самым ценным ароматом того времени. Помазание нардовым драгоценным миром  становится символом, аромат – это символ любви. Эта женщина совершила бескорыстный поступок полный любви к Иисусу: только для Него можно «истратить» такой дорогой аромат. Разбить флакон аромата значит, что больше ничего не осталось, всё потеряно и бесполезно.  Но в этом и есть бескорыстность: когда у тебя не остается ничего, кроме мечты о том, чтобы другой человек – занимающий первое место в твоей жизни – был счастлив.

Эта женщина совершила удивительный акт любви к Господу. В эту святую неделю давайте и мы, как Мария из Вифании, подарим время, сердце, отдадим все самое прекрасное, что у нас есть, Господу и Литургии, — и тогда ничто уже не будет таким, как прежде.

В книге «Маленький принц» описывается такой рассказ:

«— Добрый день, — сказал Маленький принц.

— Добрый день, — ответил торговец.

Он торговал усовершенствованными пилюлями, которые утоляют жажду. Проглотишь такую пилюлю — и потом целую неделю не хочется пить.

— Для чего ты их продаешь? — спросил Маленький принц.

— От них большая экономия времени, — ответил торговец. — По подсчетам специалистов, можно сэкономить пятьдесят три минуты в неделю.

— А что делать в эти пятьдесят три минуты?

— Да что хочешь.

Будь у меня пятьдесят три минуты свободных, — подумал Маленький принц, — я бы просто-напросто пошел к роднику…»

В эту святую неделю давайте медленно идти навстречу Иисусу и Его воскресению. Если нам кажется, что мы до сих пор не проживали это время Поста так, как следовало бы, у нас еще остается это короткое время, но его достаточно для того, чтобы принять Любовь и дать ей то, что для нас самое дорогое: доверие и преданность.